Ландаун на берегах Онтарио
Пионеры
1 мая 1803 г. далекий предок не нашего Ландауна сошел с борта судна, привезшего группу переселенцев из Германии, на пристань острова Манхэттен, штат Нью-Йорк. Его 18-летняя протестантская натура (не в смысле, что он был сильно религиозен, а просто любил свободу) увлекла его в авантюрное путешествие из родного Ландаунбурга на край известной тогда Ойкумены. Его вела в неизвестное мечта о вольной жизни без бургомистров и магистратур, аусвайсов и деклараций, а еще неясный образ темноволосой девушки, приветливо махавшей ему на фоне заката в часто повторяющемся сне.
- Эй ты, турок! – крикнули ему из толпы зевак на пристани, - Пошли к нам, нам надсмотрщик над неграми нужен.
- Ich bin nicht der Turke, mich der Deutsche. Я не турок, я – немец, - ответил Ландаун. – И я не люблю надсмотрщиков.
Также он уклонился от предложений по раскорчевке леса, по работе на скотобойне и сетевой торговле дамскими шляпками. Работу учителя немецкого языка, на которую он втайне надеялся все время путешествия, ему так и не предложили, потому что немецкий до 1914 г. был здесь «нафиг никому не нужен», как сказали Ландауну, не сговариваясь, три почтенные леди, седой джентльмен и директор местной школы. Впрочем, голод не тетка, и Ландаун два дня поработал чистильщиком обуви, три дня на разгрузке в порту, а потом ему посчастливилось попасть в научно-экономическую экспедицию к берегам Великих озер.
- Почему наша экспедиция называется научно-экономической? – спросил Ландаун у руководителя экспедиции д`Лгунье, разгружая измерительные приборы – то есть попросту палки с веревками.
- Ха-ха! – рассмеялся француз, - Это потому, что с помощью науки мы должны сэкономить правительству большую сумму.
- А как нам это удастся?
- Видишь ли, правительство купило у индейцев небольшую территорию вокруг Великих озер, и наша задача измерить ее так, чтобы она, действительно, оказалась небольшой.
- Именно поэтому у нас на рулетке в каждом метре по 150 см (для удобства читателей все цифры переведены в метрическую систему мер).
- Точно! И в таблицу умножения мы тоже внесли коррективы.
- Но это же антинаучно и противоречит правам человека и гражданина.
- Ха-ха! – словно обрадовался этому доводу д`Лгунье. - А индейцы не граждане. Гражданство США они получат только в 1925 г. И вообще по сравнению с тем, что многие американские штаты назначают награды за скальпы индейцев – неважно, воинов или стариков, женщин и детей – наша операция просто образец гуманизма.
И даже на пороге XX века в 1899 г. правительство США объявит всеамериканскую кампанию под названием "Бега", положив начало новому акту разграбления земель индейцев, еще недавно записанных за ними "навечно". В воззвании правительства будет сказано: "Всякий белый, гражданин Соединенных Штатов, если он пожелает получить безвозмездно участок, должен явиться 22 апреля 1899 года на заранее намеченную линию. В тот день в восемь утра будет дан сигнал к старту. Каждый участник "бегов" получит безвозмездно тот участок земли, которым завладеет раньше других. Самые быстрые выигрывают больше всех!" На эти "бега" собрались тысячи белых, желавших поживиться за счет индейцев. Вот чья была земля, которую так рвался получить Том Круз в голливудском блокбастере.
Ландауна эта логика не убедила. Впрочем, долго поработать на научном поприще ему было не суждено: при первом же измерении он наступил на ухо вождю племени делаваров…
Чингачгук
Когда разведка донесла Чингачгуку (Большому Змею), что бледнолицые затеяли подозрительную возню вокруг озера Онтарио, он отложил все дела (Грациозная Лань почти уговорила его зачать Быстроногого Оленя) и отправился лично пронаблюдать за псевдонаучными махинациями. Он расположился за кустом, справедливо полагая, что нормальный человек сквозь куст ломиться не будет. Он не знал Ландауна. Когда вождь понял, что вот сейчас уже будет поздно, было уже поздно – наступив ногами на головной убор из перьев, Ландаун лишил Чингачгука возможности даже пошевелить головой, а когда тот уже привык лежать на земле с вывернутой шеей - еще и наступил ему на ухо. Чингачгук Большой змей понял, что отныне он уже никогда не сможет попасть в тональность боевого гимна племени делаваров. Этого он вынести уже не мог. Оскорбленный до глубины души, вождь выхватил нож и хотел по традициям того времени снять скальп с обидчика, но под треуголкой Ландауна обнаружилась лысина, которая привела вождя в недоумение.
- Всегда так было? – с сочувствием спросил Чингачгук.
- На корабле витаминов не хватало.
- Отрастет?
- Если хорошо питаться.
Делать нечего, пришлось Чингачгуку взять Ландауна с собой в плен в деревню до той поры, пока отрастет скальп.
Когда они оказались посреди вигвамов на берегу тихой реки, Ландауна охватил такой покой, словно он вернулся домой после долгого отсутствия. Здесь никто не стремился больше заработать, чтобы отдать кредит, чтобы взять новый, чтобы купить телевизор, компьютер, машину, чтобы можно быстрей добраться до офиса и заработать еще больше. Нет, индианки обсуждали между собой не последние новости сериалов, а разговаривали о своих мужьях, детях, козах, о том, что лето нынче теплое, а скворцы поют так душевно, а бобры строят новую плотину, это знак благословения свыше, а скоро праздник и опять будет весело, снова будут песни у костра и дружные хороводы. Такая была благодать на душе у Ландауна, немного держала в напряжении опасность потерять отрастающий скальп, но на этот случай у него была с собой бритва «Джилетт слалом».
И даже об этом парень забыл, когда на закате вышел на опушку и увидел возвращающуюся с водопадов девушку, как потом оказалось – любимую младшую сестру Чингачгука. Звали ее Смешливая Белка. Девушка радостно засмеялась и поманила Ландауна рукой.
- Ты меня не боишься? – обрадовался Ландаун.
- Я видела тебя во сне. Ты плыл посреди Большой воды. Ты плыл ко мне.
- Да, я плыл к тебе.
Так Ландаун стал делаваром.
Белые волки
Ландаун проснулся незадолго до рассвета, обнял Смешливую Белку, которая нежно прижалась к нему во сне щекой и огромным восьмимесячным животом. Столько лет прошло, а их любовь не ослабевала. И каждый вечер Белка с нетерпением ждала его:
- Гладкий Бобер! (так на язык делаваров переводилось имя Лан Даун) Я ждала тебя, я так хотела тебя побыстрей увидеть! Видишь, как я украсила наш вигвам новой циновкой! А себе сплела новое очелье! Правда, красивое?
- Правда, Белочка! – улыбался Гладкий Бобер.
С охоты или со строительства рыбных загонов он всегда так спешил к ней, что второпях делал работы вдвое больше, чем остальные родичи, чем заслужил их безусловное уважение. Рыбные загоны – это изобретение Ландауна - сэкономили племени много сил, фактически заменив рыбную ловлю рыбным хозяйством. Он добился уважения и стал по-настоящему своим.
Рассвет расплывался, заливая округу соловьиными трелями. Двое сыновей Ландауна (3 и 5 лет) еще спали, давая родителям возможность понежиться и побыть наедине. «Нет ничего лучше, - думал Ландаун, - чем такая жизнь со своей любимой и детьми в тихом месте, обильном пищей, в поддержке дружного родового братства». Он не знал, но догадывался, что так жили люди всегда и везде, пока не случилась с ними ужасная болезнь, которую называют «рабство».
В своей прошлой жизни среди белых поселенцев он удивлялся, что человек, в душу которого закралась эта болезнь, может одновременно быть и рабом, и рабовладельцем. Безжалостным рабовладельцем для тех, кто зависел от него, будь то негры, жена, дети и прочие домочадцы. И рабом перед любым вышестоящим, потому что от этого вышестоящего зависело, будут ли у него негры, домочадцы, жена, дом. И даже если не было рядом никого из вышестоящих, люди оставались рабами некоего образа – образа мысли и образа жизни, который их гнал не хуже бича надсмотрщика совершать безумные вещи: выжигать леса, добывать золото, истреблять бобров и бизонов, а вместе с ними и индейцев.
- Хорошо, что наши дети рождены свободными! – пробормотал Ландаун.
- А кем же они еще могли быть? – спросонья не поняла Смешливая Белка и счастливо рассмеялась.
«Действительно, - подумал Ландаун, - слово «свободный» появилось в рабовладельческом обществе и обозначало принадлежность к сословию рабовладельцев». У делаваров нет слова «свободный», сами себя они называют «ленапе» - «люди».
- Папа, а ты возьмешь меня за водяным рисом? – едва проснувшись, перешел к делу старший сын Ландауна Програ Мист, что означает Веселый и Находчивый.
- Я же обещал!
- Хорошо! – успокоился Веселый и снова уснул.
И в это время как гром грянул оглушительный орудийный выстрел, потом второй, третий. 
Шатер вигвама сорвало и отбросило в сторону. На фоне светлеющего неба выделялся силуэт сжавшейся в комочек, насколько позволял живот, Смеющейся Белки, которая была не в силах даже закричать, а также синие мундиры налетающей кавалерии.
Мы много видели таких картин в фильмах про индейцев, но индейцы их обычно видели всего один раз, потому что за детский скальп платили столько же, сколько за скальп воина. Смерти избежать удавалось единицам.
Семью Ландауна спасло чудо. Внезапно перед кавалеристами встали на дыбы две огромные двухметровые фигуры гигантских американских бобров. По своим бобровым делам они замешкались до рассвета на опушке, где и были застигнуты внезапным нападением. Лошади шарахнулись в сторону, драгуны замешкались всего на несколько мгновений, после чего бобры упали, изрешеченные пулями. Но этих секунд хватило Ландауну, чтобы схватить детей и рухнуть в русло заболоченной бобрами речушки. Смешливая Белка метнулась за ним. Как известно, вход в бобровую нору находится под водой. В этой, довольно просторной норе, хозяева которой ценой своей жизни дали им спасительные мгновения, и переждали Ландауны до вечера, когда стихли армейские команды и стук копыт лошадей карателей.
Иди со мной, если хочешь жить
Сыма Он, Белое Перо – не был простым шаманом, и даже не был верховным шаманом, который общался с духами предков всего племени. Белое Перо – так его звали делавары, как он сам себя называл, не знал никто - был волхвом, продолжателем линии жрецов, ведущей свое начало из глубокой древности. Индейцы, пришедшие в эти места 12 тысяч лет назад, с точки зрения этой традиции были молодым народом. И относился к ним Сыма Он как к детям, наивным и чистым, в чем-то проказливым, но все равно любимым. Хотя он сам был их роду-племени, но когда-то был избран своим учителем Сати Паном, Бурным Вихрем в ученики.
- Ты узнаешь, как на самом деле устроен мир, - говорил ему Бурный Вихрь, - и станешь продолжением меня.
- Но я ведь не твой сын по крови! – усомнился молодой еще тогда Белое Перо. 
- Это не имеет значения, - улыбнулся старый волхв, - мы все дети одного Отца.
Теперь Белое Перо занял место своего учителя, он давал окружающим племенам советы, рассказывал предания, лечил больных и учил шаманов особенностям путешествий по миру духов, но не только в этом была его задача. Он был Хранителем Света на севере континента в сложные времена, когда эту землю поглощала тьма. И ему нужно было ее остановить или хотя бы замедлить ее наступление. Для этого ему был нужен помощник и ученик.
Белое Перо несколько лет приглядывался к Ландауну. Новый воин племени делаваров не только обладал инженерными способностями, но умел почувствовать природу, стать частью новой для него культуры, и, наконец, он был своим как среди краснокожих, так и бледнолицых, что было весьма полезно в предстоящем им деле. Белое Перо не мог предотвратить опасности, грозившей роду Рыжей Рыси – нападения армии на поселения индейцев начались сразу на всей территории Великих озер, но он успел настроить этот кусочек природы на защиту своего подопечного. Именно поэтому бобры не просто сбежали от опасности, а встали грудью навстречу карателям.
- Гладкий Бобер, можешь выходить! Они ушли.
- Как ты нашел меня, Белое Перо? - вынырнул из норы Ландаун.
- Нет времени объяснять. Иди со мной, если хочешь жить.
- Надо похоронить мертвых.
- Нет, это сделает Чингачгук, когда вернется с воинами с охоты.
Семейство Гладкого Бобра поспешило в лес, стараясь не оглянуться, чтобы не увидеть еще раз свой разрушенный рай.
Сыновья Большой Медведицы
- Почему они это делают, Белое Перо? И можно ли их остановить?
- Они это делают потому, что они приехали это сделать.
- Они никогда не собирались жить в мире?
- О, это долгая история…
- Я готов выслушать до конца.
- Хорошо.
- А Смешливой Белке можно тоже послушать?
Женщина еще не оправилась от потрясения, и только в муже находила опору.
- Пусть слушает.
Делавары, как и их соседи – гуроны и ирокезы – как и другие индейцы Америки, считают себя сыновьями Большой Медведицы. Точно также и предки славян, немцев и других ариев пришли когда-то с Севера, как это сказано в Ведах.
- А кто такие немцы? – спросила Смешливая Белка.
Ландаун и Белое Перо переглянулись и рассмеялись. Ландаун обнял жену:
- Это твои родственники за Большой водой. А откуда с Севера?
- Греки называли эту страну Гиперборея. Скандинавы – Валгалла. Русские – Беловодье. Но все легенды рассказывают одно – в этой стране не знали смерти, жили в мире и радости, Солнце там не заходило, а день и ночь длились по полгода.
- Этого не может быть. Это индейские сказки.
- Оставим пока сказки в покое. Главное, что Север никогда не знал рабства, и находил радость в сотрудничестве, а не в подчинении. Даже пленные, – Белое Перо взглянул на Ландауна – если оставлялись в живых, то принимались в семью. А на Юге было другое государство, называлось оно Атлантида. Именно атланты придумали рабство и поработили окружающие народы. Но этого им было мало, и они начали войну против Гипербореи.
- Почему?
- Потому что когда-то их оттуда изгнали.
- Это и была первая война Севера и Юга?
Север против Юга
- Это была вечная война Севера и Юга, - сказал старый волхв. - Даже с гибелью Гипербореи и Атлантиды в морской пучине эта борьба не прекратилась. Уцелевшие атланты пытались воссоздать свою империю в Египте, Вавилоне, затем в Риме, они создали империи майя и инков, они ввели рабство в Европе, и даже Русь, сдерживавшая их 2 тысячи лет, потеряла исконную веру и поплатилась жесточайшим рабством. Но древние традиции народов Европы и Руси, в том числе выраженные в сказках, переварили новоявленные религии «рабов божьих», и Старый свет не оправдал надежд атлантов на создание нового оплота Тьмы. Для воплощения своих бесчеловечных планов им требовалось чистое место и искусственно выведенный народ, не имеющий истории, который будет творить зло с чистой детской улыбкой неведения.
- То есть Колумб открыл Америку не случайно?
- У него были карты с изображением обоих Америк и Антарктиды, свободной ото льда.
- А индейцы…
- Должны были быть уничтожены, их древняя культура с северными корнями, хотя и стала слишком жестокой, особенно на юге, но опять бы помешала планам атлантов. Именно поэтому ни колониальное английское, ни «свободное» американское правительства никогда не церемонились с индейцами, если имели достаточно сил для их уничтожения.
- Но англичане, французы, даже испанцы – они ведь тоже имеют северные корни. Почему они на стороне атлантов?
- Конечно, англичане – северяне, но все капиталы Великобритании и Европы в целом находятся под контролем атлантов. История – это движение капиталов. И, кстати, англосаксы завоевывают Америку но не они будут в ней жить.
- А кто?
- С самого начала истории английских колоний еврейские работорговцы – верные слуги атлантов – начали завозить будущее идеальное население империи.
- Негров? – удивился Ландаун. – Но чем они так хороши для атлантов?
- Станут хороши. В цепях рабства они потеряют не только исконную свою культуру, но и язык. Вот воистину люди без роду и племени, и пусть меня сколько угодно упрекают в отсутствии политкорректности.
- Но почему наши братья англосаксы подчиняются движению капиталов и идут навстречу своей гибели? – в гневе сказал Ландаун.
- Они рабы того образа, того представления о счастье, которое им подсунули. В их представлении счастье – это власть и богатство. В погоне за этим призраком они сметают на своем пути целые народы и континенты. Через 100 лет уже вся планета окажется под угрозой гибели в безудержной гонке потребления. И даже атланты будут не в силах ее остановить.
- Но мы можем как-то помешать их планам? Мы сможем спасти наш народ? – вклинилась в разговор мужчин Смешливая Белка.
Волхв посмотрел на нее с сочувствием:
- Большие невзгоды выпадут на долю племени делаваров и других индейских народов. Но возродить народ можно даже из одного человека, если он верен… - волхв посмотрел на Белку и улыбнулся, - верен сказкам своих предков.
- Мы будем верны сказкам наших предков! – твердо сказала женщина, прижимая к себе сыновей, и Ландаун невольно залюбовался ею в этом порыве. В такие минуты в человеке говорит сам его Отец небесный.
Любовался Смешливой Белкой и старый волхв:
- Что ж, тогда мы сварим кашу!
Последний из могикан
Вечером 9 мая 1824 г. в дверь отставного моряка Джеймса Фенимора Купера постучали.
- Кто там? – спросила хозяйка дома, удивленная поздним визитом.
- Капитан Ландаун.
- Вы с моем мужем вместе служили?
- Будем служить.
Приезжий остался в доме на 2 недели. Они бродили с начинающим литератором по полям и о чем-то шептались. Сколько ни любопытствовала хозяйка, она смогла разобрать лишь странное слово «Чин-гач-гук». Когда странный гость уехал, она спросила мужа обо всем напрямую.
- Это индейский шаман! – ответил Фенимор Купер.
- А на вид он белый!
- Он родился в Европе, но долго жил среди индейцев и стал их шаманом. Он утверждает, что я обрету всемирную известность, если напишу книгу, в которой героем будет индейский вождь Чингачгук. В этом поможет мне их бог Маниту.
- И ты поверил?
- А ты послушай какой сюжет! Ты такого даже и представить могла!...
Ландаун улыбался, возвращаясь после удачно выполненной миссии. Это был его самый крупный успех за 15 лет после призвания волхвом Белое Перо. На обратном пути Ландаун заехал к названному брату Чингачгуку, который только что, сам не зная об этом, обрел бессмертие.
- Какие дела тебя опять привели в город бледнолицых, Гладкий Бобер.
- Я же рассказывал тебе, брат, что бледнолицых нельзя победить одной только силой оружия.
- Да, рассказывал. Ты говорил, что оружия у бледнолицых больше, а еще они применяют против нас огненную воду, которая отнимает разум, они так торгуют с нами, что мы вечно им должны, а еще они разрушают веру в наших богов, и что это тоже война.
- Ты все верно осознал, Чингачгук, ты очень умен, поэтому тебя и избирают постоянно вождем. Теперь я скажу тебе главное: поведением людей руководят мысли, которые они впитали с детства – идеи, чувства, образы. Сейчас бледнолицые считают индейцев жестокими дикарями, достойными уничтожения, но их дети и внуки будут удивляться нам, будут гордиться нами, стараться быть похожими на нас.
- Этого не может быть!
- И все чаще в игре «ковбои – индейцы» они будут выбирать быть индейцами. Будут целые праздники, когда не только делавары и ирокезы, но и американцы, немцы и русские будут наряжаться в индейские костюмы и курить трубку мира. Про индейцев будут писать книги и снимать фильмы.
- Такие как «Аватар»?
- Джеймс Кэмерон – режиссер «Аватара» - это одно из имен, которые мне оставил Белое Перо.
- А какие еще имена он тебе оставил?
- Льюис Генри Морган, исследователь и друг ирокезов. Генри Лонгфелло, поэт, автор песни о Гайавате. Майн Рид и Дин Рид, Гойко Митич и в целом киностудия «DEFA». Всех этих людей и многих других мы будем поддерживать и вдохновлять. Мы заменим образ, который руководит бледнолицыми.
- На это уйдут десятилетия.
- Двести лет.
- За двести лет нас просто не останется.
- Надо держаться, брат Чингачгук. Надо быть хитрей, изворотливей. Надо внедриться в жизнь бледнолицых, но сохранить веру своих предков.
- Да-да, я слышал. Племя чироки не только издает уже свою газету, но и имеет рабов.
- Тут они явно перестарались.
- Еще неизвестно, чей образ окажется сильнее и победит.
- Мы не одни, Чингачгук. В душе с нами все северяне – русские, немцы, буряты, чукчи.
- Наверно, чукчи – это большая сила?
- О да, это веселый народ.
След Сокола
Смешливая Белка встретила Ландауна своей неизменной очаровательной улыбкой.
- Я волновалась за тебя. Все прошло успешно?
- Просто замечательно. Купер – наш человек, и он напишет роман. Как дети?
- Сегодня Веселый и Находчивый будет проходить обряд посвящения.
- Я дам ему имя Зоркий Сокол.
Вечером после совершения обряда, Ландаун присел со своим старшим сыном поговорить. Тут же пристроились и двое средних.
- Сын мой, знаешь ли ты, какую судьбу тебе готовит твое новое имя?
- Догадываюсь, отец!
- Сокол всегда был символом Солнца и Света. Тебе предстоит зорко вглядываться в души людей – краснокожих, бледнолицых, черных – и находить те из них, которые несут в себе крупицы света. И помогать делать этот свет ярче.
- Я готов, отец!
- Все знания наших предков и предшествующих цивилизаций я передал тебе, насколько знаю сам. Завтра тебя ждет первое задание.
- Я готов!
- Тебе надо войти в общество бледнолицых, поступить в Юнион Колледж и подружиться с Льюисом Генри Морганом. Он с детства дружил с индейцами племени ирокезов, тебе надо вдохновить его на написание книги об их культуре и образе жизни.
- Я сделаю это.
- На это тебе дается 1 год. Потом ты поедешь к чероки. Один парень у них пытается изобрести алфавит. Неплохо бы добавить в него несколько знаков из глаголицы.
- А я, отец? Когда у меня будет свое задание? – спросил Пытливый Ум, третий сын Ландауна.
- У тебя уже есть задание. Ты должен обучать английской речи и грамоте малышку Аленький Цветочек.
- Опять возиться с девчонкой!
- Не просто с девчонкой!
- Да знаю, знаю, она – будущая королева какого-то государства бледнолицых, а ее праправнучка выйдет замуж за Джона Леннона.
- Ты же сам все понимаешь! – улыбнулся Ландаун.
- А в бейсбол с нами поиграешь? – спросил сын.
- В лапту-то? Запросто!
- Ур-ра! – сын выскочил на улицу. - Все сюда! Папа будет с нами играть!
Солнце клонилось к горизонту. Оно уходило, чтобы вернуться поутру с новыми силами и вечно оставлять в душах людей свой Свет.
В издательстве "Ридеро" выпустил тремя томами "Жизнь и смех вольного философа Ландауна". Теперь книги можно приобрести как в электронном, так и в бумажном (подарочном) вариантах.
В этой книге вы не найдете шуток ниже пояса, потому что самое смешное, как и самое трагичное, у людей находится в голове. "Смех - это внутренняя свобода", - сказано в мудрой книжке нашего детства. Именно это изречение древних ведет по жизни вольного философа Ландауна. Я надеюсь, что и вас тоже.
Приглашаю посетить сайт книги (том 1, том 2, том 3), где можно посмотреть видео, ей посвященное, прочитать отзывы и фрагменты книги. Если понравится, то приобрести и порекомендовать друзьям.
.aspx)