Когда все было иначе (легенда о Безымянном племени)
Глава V
Эта долина недоступна для зла.
Дж. Р.Р. Толкиен. “Хранители”.
Карачекре снился замечательный сон. Он шел по лесу, очень похожему на тайгу, с детства окружавшую его; но этот лес был полон любовью, и ему ничто не угрожало: цветы кокетливо и робко пытались привлечь его внимание, изгиб каждой травинки был женствен и изящен; хрупкий мох нежно зеленел, и земля проглядывала сквозь его узор. Умай эне ткала летний ковер, и растения, живые и разумные, охотно занимали предназначенные им места, украшая собой каждое мгновение менявшийся рисунок и радуясь этому. Кусты и молодая поросль отчаянно тянулись вверх, к Тэнгре хану, и Карачекре слушал шелест и шепот, когда они расталкивали друг друга. Основательные и серьезные ели не смотрели ни вверх, ни вниз — скорее любовались собой; сосны радовались солнцу, ветру, ласково трепавшему их темные кроны. Великая мать никого не обделила своей любовью, и лес был прекрасен, как может быть прекрасно только живое существо.
Ошеломленный и ликующий Карачекре вдруг понял, что скользит, почти не касаясь земли; он не чувствовал усталости, холода или жажды. Легкое тело послушно двигалось вперед, ища чего-то или кого-то; он стремился к этому как к высшей радости. Стволы расступились, открывая голубую поляну. Он узнал ее: вот обиженная трава, ее он примял, когда упал перед Покровительницей с Асылбугазом на руках... Нет! не Покровительница - это была... Его мысли были стерты чьим-то ощутимым приближением; снова разлился голубой свет, и Асылбугаз, его кровный брат, прошел мимо него, позвав за собой. Карачекре всей душой рванулся следом - тела у него как будто не было - и проснулся.
Он узнал землянку, в которой жил последнее время. Он не помнил, как попал сюда; было смутное ощущение, что его куда-то несли, но мысли его тут же заполнили обжигающие воспоминания. Затаив дыхание от страха, Карачекре прислушался к себе, но не обнаружил той кричащей мертвой пустоты, что погнала его через тайгу в деревню; выскочил на улицу — и не увидел траура и похорон. Облегченно вздохнув и вознеся горячую благодарность Умай эне, Карачекре быстрым шагом направился к хижине шамана, удивляясь тому, что тело его полно бодрости и силы, а на душе спокойно и радостно.
И снова добровольные сиделки покинули хижину, и ужас сжал его горло при виде неподвижной фигуры на лежанке. Карачекре заставил себя сделать шаг вперед и уже в следующее мгновение расслабился, разглядев спокойную, сонную позу и безмятежное лицо шамана. Уставший от сомнений и страхов юноша опустился на колени и прижался щекой к живой и теплой руке Асылбугаза. Он чувствовал любящий взгляд кровного брата, внимал его безмолвному приветствию и вздрогнул от наслаждения, когда Асылбугаз положил руку ему на голову. Шаман тронул его за подбородок, заставляя поднять лицо, и улыбнулся счастью в глазах юноши.
Карачекре помог ему встать, с тревогой ища в его движениях, походке последствий случившегося. Но шаман был здоров - по крайней мере телом.
Они вышли из хижины и увидели, что вся деревня ждет их. Мужчины потрясали оружием и громко славили Великого шамана и своего предводителя, несколько женщин — они не захотели оставить мужчин, готовили еду, делали что могли — робко приблизились, прося позволения коснуться одежды шамана. Все чувствовали, что вчера произошло нечто небывалое, не пытались понять, надеялись только, что все к лучшему, и Тэнгре хан вернет им свою милость.
Их отвели в празднично убранную хижину, там был накрыт скромный по сравнению с прежними пирами стол. Люди радовались спасению Асылбугаза от неведомой опасности, им так хотелось верить, что все уже позади, и скоро они вернутся к прежней благословенной жизни.
Асылбугаз и Карачекре рано покинули застолье. Шаман подал знак своим помощникам, которые при необходимости исполняли роль телохранителей, и без слов понимавшие друг друга кровные братья скрылись в лесу.
Карачекре сразу понял, что направляются они на остров, в хижину. Идти было далеко, а в нынешних обстоятельствах и небезопасно; в юноше разом воспряли подозрительность, опасения и осторожность. Но Асылбугаз ласково покачал головой: он не ждал засады или нападения, и Карачекре как-то сразу поверил ему.
Усталые, к вечеру они достигли озера. Шаман стремился на остров, Где он был бы в спокойствии и безопасности, юноша хотел и не хотел попасть наконец в запретную хижину. Помощники, надежные охранники, остались на берегу, братья поплыли в темной воде.
Карачекре помог Асылбугазу преодолеть трудности подводного и подземного пути; странно и непривычно чувствовал он себя, приближаясь к заветной двери. Вся его заинтересованность в делах мира осталась за преградой воды, он помнил все, но смотрел со стороны. Это был совсем другой Карачекре, - таким он себя не знал.
Комната поразила его. Братание с Асылбугазом начало сказываться на юноше: уже сейчас он чувствовал тоньше и вернее, чем обычные люди, и смог оценить невероятную, невозможную чистоту комнаты, - отсутствие даже следов мыслей, ощущений, желаний, которые везде оставляют живые существа.
Они молча сидели на полу у стены и наслаждались покоем и безопасностью. Наконец шаман заговорил:
- Я привел тебя сюда потому, что здесь мы сможем все обсудить, не боясь, что... Ты ведь уже понял, кто наш настоящий враг.
Карачекре передернул плечами и нехотя ответил:
- Я не буду называть его, потому что он, как Албасты[1], появляется на звук своего имени. Но теперь я всегда узнаю его: по страху, который его окружает, по следу этого страха...
Шаман успокаивающе похлопал юношу по руке:
- Я еще не поблагодарил тебя, некогда было. Я осуждал тебя за то, что ты следуешь своим страстям, - я был неправ. ...Я почти покинул этот мир, и Нижний мир звал меня в Последнее путешествие, но сила твоей страсти вернула меня. Впервые в жизни я видел, как любовь и отчаяние ничтожного человечка побудили саму Умай эне нарушить извечный порядок и спуститься в Средний мир, чтобы вернуть в жизнь ничтожного шамана ничтожного племени... - Асылбугаз, усмехаясь, покачал головой. - Только ради этого стоило родиться.
- Никогда в жизни мне не было так страшно, - пылко сказал Карачекре, взглядывая в глаза шаману, - теперь я знаю, что умру, если умрешь ты.
- Да, ты не сможешь жить без меня, если я не отпущу тебя. Ведь я могу отпустить тебя, мой кровный брат, - шаман помолчал, наблюдая за юношей. - Ты этого не хочешь?
- ...Нет. Я не хочу жить без тебя.
- Придется, - вздохнул шаман, и Карачекре, внезапно испугавшись, ничего не спросил. Пришедшее вслед за этим молчание напомнило ему давний разговор на берегу озера, но он прогнал тревожные воспоминания.
- Брат мой, Великий шаман, объясни мне, что происходит? Чего он хочет? - снова заговорил юноша, - я не все понимаю...
- Ты, как всегда, ничего не понимаешь, - ворчливо отозвался Асылбугаз, и Карачекре неуверенно улыбнулся. - Все дело в равновесии.
Шаман с усмешкой вгляделся в лицо юноши и сказал:
- Мне придется долго объяснять. ...Вот я, Асылбугаз, Белый шаман, живу среди вас. Я лечу и людей, и скот, предсказываю будущее, вызываю и прекращаю дождь, даю племени Покровителя, говорю с ним, когда надо, - словом, делаю только добро. Я никогда не употреблял свою силу во зло и никогда этого не сделаю. Но ты уже знаешь, что ничто в этом мире не исчезает совсем, остаются ощущения, следы: хорошие и плохие. А магические деяния оставляют магические следы. Я многое сделал за свою жизнь, и моя добрая магия пропитала уже все вокруг: землю, растения, животных, людей - их мысли и чувства; злу здесь нечего делать. Стараниями Тэнгре хана и Умай эне Покровители постоянно охраняют вас не только от вражеского нападения и непогоды; они не допускают зло в ваши души. Ты не замечал, насколько наши люди отличаются от, скажем, тех же Лис? Нет? Должен тебе сказать, брат мой, что ты совершенно не изменился.
Шаман помолчал. Вопреки своим язвительным словам он чувствовал, знал, что Карачекре ничем уже не напоминал себя прежнего: очень быстро он становился настоящим кровным братом Асылбугаза. Шаман подавил радостное нетерпение: сейчас ему как никогда нужен был верный и умелый помощник. Он взглянул на юношу, удивился своей радости и продолжил:
- Тот, кого мы не называем, живет злом. Я не знаю, кто он и откуда, как появился в наших лесах; выяснять это трудно и очень опасно. Мне кажется, его в наказание заставили жить здесь.
- В наказание?
- Его наказали мною. Опять не понимаешь? Он тоже человек, должен есть и пить, ему платят за услуги. Конечно, всегда и везде найдутся люди, которым надо навредить соседу, убить недруга, узнать то, чего им не полагается знать, - Асылбугаз глянул на побледневшего юношу. - Вот тут-то я и начал ему мешать, потому что Белый шаман и его белая магия всегда противостоят черной. Я начал подавлять и ограничивать его и его зло. Он не стал жить, пока я совсем его выживу. Тут он нашел тебя.
Асылбугаз видел мучения юноши, но не сразу продолжил:
- Ко мне он смог подобраться только через тебя, - ну, остальное ты знаешь.
Он заставил Карачекре поднять голову и всмотрелся в его глаза:
- Я не виню тебя, брат мой, потому что ты никому не хотел зла.
Карачекре поверил и глубоко, прерывисто вздохнул: страдание отпустило его душу.
- Он заставил тебя нарушить законы, по которым из века в век жило племя; было совершенно святотатство - убит Покровитель, и Тэнгре хан разгневался.
- Я виноват в смерти Егэрши... - прошептал юноша.
Шаман резко возразил:
- Ты вытащил только один камешек из этой горки - ведь так ты это себе представляешь? - дальше все обрушилось уже без тебя. Брат мой, тебя обманули и использовали, - это не делает тебе чести, но, может быть, утешит?
- А Лисьи люди? - уже увереннее спросил Карачекре, - мы никогда с ними не враждовали...
- Они всегда вам завидовали, - разве ты не знал этого? А в этом цикле твое поколение украло у них предка-покровителя, - так они думают, не без подсказки нашего врага, разумеется. Ему ничего не стоило подчинить их себе.
- А почему они выжидают и не пытаются напасть? И... что случилось с тобой?
Асылбугаз с усмешкой ответил:
- Они бы рады, да не знают, где вы. Не удивляйся: мы с Покровительницей постарались, запутали и их, и его. Они никак не могли вас найти. Тогда он устроил засаду в Нижнем мире и напал на меня там.
Асылбугаз опустил голову и глухо сказал:
- Я не хочу этого вспоминать. Он оказался сильнее меня, потому что он шаман-воин, а я - лекарь. ...Ты очень помог мне, Карачекре, и этим искупил свою вину передо мной и Умай эне. Но Тэнгре хану этого мало, и бог-воитель требует от нас большего.
Асылбугаз поднял голову и впился взглядом в лицо побледневшего юноши:
- Мне нужна твоя страсть и твоя ненависть, чтобы изменить себя и стать воином. Я научу тебя всему, что знаю, но и ты отдашь мне все, что потребует Тэнгре хан. Мы станем шаманами-воинами и кровными братьями, спасем племя и заставим Черного уйти. Мы сделаем это, брат мой, и это будет наш Великий подвиг!..
[1] Албасты - женский дух, связанный с водной стихией; обычно является людям в виде женщины, сидящей на берегу реки или другого водоема и расчесывающей волосы